просто рыба
А имя той девушки было Иерусалим.
Или ее звали София.
И девушка была прекрасна, но она была чужая... и по мере того, как юноши взрослели, они начинали ее ненавидеть за то, что она не принадлежала им. В конце концов, они стали насмехаться над ней и говорить, что у нее лукавая улыбка, а сама она не нужна им. Затем, они спрашивали ее, что она делала на берегу одна, потому что подозревали, что у нее есть тайные любовники. Проходило время, и они начинали ненавидеть девушку за ее свободу и красоту и называли ее за глаза проституткой, а потом в лицо ей и ведьмой. Так они изгоняли ее из своей жизни.
Но все это происходило постепенно, времена года сменяли друг друга, юноши стали подумывать о женитьбе и о преимуществах такой жизни, в которой ничего не меняется. В праздники они пили молодое вино и непочтительно говорили о женщинах и друг о друге. Они забывали мечты своей юности, довольствовались радостями, которые перепадали им в жизни. Если им напоминали легенду о Мессии, то они представляли себе, как Он устроит все по-другому, но в их жизни все останется по-прежнему.
Точь-в-точь, как у слуг богатого купца, который задумал заново украсить свой дом, но не собирается прогонять их со двора. Изменится дом, но не они сами. Так и Мессия: Он все изменит, но только не их самих.
Если они когда-нибудь говорили об Истине, то это было нечто вне их самих, а не их сутью.
А тем временем на Галилейском море в сетях билась рыба, мокрая и беспомощная...
Кристофер Гривз
Или ее звали София.
И девушка была прекрасна, но она была чужая... и по мере того, как юноши взрослели, они начинали ее ненавидеть за то, что она не принадлежала им. В конце концов, они стали насмехаться над ней и говорить, что у нее лукавая улыбка, а сама она не нужна им. Затем, они спрашивали ее, что она делала на берегу одна, потому что подозревали, что у нее есть тайные любовники. Проходило время, и они начинали ненавидеть девушку за ее свободу и красоту и называли ее за глаза проституткой, а потом в лицо ей и ведьмой. Так они изгоняли ее из своей жизни.
Но все это происходило постепенно, времена года сменяли друг друга, юноши стали подумывать о женитьбе и о преимуществах такой жизни, в которой ничего не меняется. В праздники они пили молодое вино и непочтительно говорили о женщинах и друг о друге. Они забывали мечты своей юности, довольствовались радостями, которые перепадали им в жизни. Если им напоминали легенду о Мессии, то они представляли себе, как Он устроит все по-другому, но в их жизни все останется по-прежнему.
Точь-в-точь, как у слуг богатого купца, который задумал заново украсить свой дом, но не собирается прогонять их со двора. Изменится дом, но не они сами. Так и Мессия: Он все изменит, но только не их самих.
Если они когда-нибудь говорили об Истине, то это было нечто вне их самих, а не их сутью.
А тем временем на Галилейском море в сетях билась рыба, мокрая и беспомощная...
Кристофер Гривз